Кронштадт - Таллин - Ленинград (Война на Балтике в июле 1941 - августе 1942 годов) - Владимир Трифонов

Заступил в 1-ю смену на зенитную вахту.

23 июля. Четверг.

Вчера в ужин успел поджарить немного фарша на тарелке - буза. Рассыпается и горчит. Сковорода пригорела. Сегодня надо дожарить, а то протухнет. Ночью теперь у нас нет ни дежурного по низам, ни рассыльного, поэтому будить смену некому. Удачно, что я сам встал в час ночи. Ночи теперь темные, рассветает только в 3 часа.

На заводе изготовили 30 бронебашен под орудия 130 мм. Очевидно, для установки на суше или вкопают в землю для ДОТов. Много изготовлено небольших броневых башен-колпаков для пулеметных расчетов и расчетов ПТР для передовых линий обороны.

Вчера на справке Попов, от имени командира БЧ, объявил мне благодарность за хорошую работу на камбузе. В полголоса ответил: "Служу рабочим по камбузу!"

К обеду поджарил с Манышиным остатки фарша. Первая котлета из него развалилась, другие три вышли ничего. В обед всем по котлете, а себе рассыпанную. Сегодня привезли горох и из него с пшенкой опять суп одна вода, т.к. дали на суп всего 5 кг. Каша с фаршем получилась ничего, но "взводники" ругаются вовсю! Интересно, будет ли теперь Манышин делиться со мной тем, что подкидывает ему Гагарин?

С часу дня зачитался и забыл закрыть пушку от дождя. Быков сделал замечание. По делу.

Написал письмо домой, а деньги пошлю завтра.

У Балтийского завода встал "Сильный". Опять корабельные орудия бьют весь день по направлению Лигово. Говорят, что Лигово и Стрельна взяты нашими. Говорят, что и кур доят!

25 июля. Суббота.

Посмотрел список нового наряда и заметил, что Попов назначил меня рабочим на камбуз, а Журавлева - по столовой. Но кто-то переставил наши фамилии. По-моему, это работа Журавлева. Попов в городе, поэтому сказать об этом некогда. Я высчитываю, как мне выгоднее, идти на камбуз или в столовую? Пожалуй, лучше на камбуз. Завтра будет большая приборка, а народу мало, так что всем на уборке достанется. После развода сказал об этом Попову и после горячего спора заступил на главный камбуз.

Халаты Журавлев уже выстирал, принес 4 ведра угля, на зато мне ничего подрубать не оставил. Сходил и я за углем и свободен.

На другом камбузе рабочим Леушев, а дежурным Соболь.

Вечером получил три письма - от мамы, Андрея и Лебедева из Астрахани. Пришло письмо и командиру корабля из школы. В училище числа с 14-го августа начнутся экзамены. Андрей советует спешить, т.к. они скоро куда-то переезжают.

Дома дела не очень хорошие. Боюсь за отца.

26 июля. Воскресенье.

Утром затопил плиту и пошли получать продукты. Афанков выдал 8 кг картошки, а крупы остается совсем немного. Кок ругается, что ничего не выйдет, т.к. картошка очень невыгодна. За 20 г крупы дают 7,5 г картошки. Раньше мы получали картошку, как овощи, за 20 г крупы - 100 г картошки. Мяса нет, но есть мясные консервы. Их дали 25 банок по 800 г. Жира нет. Так что о добавке нечего и думать. Поскольку консервы жирные, с каждой банки вычитали по 110 г жиров. Так что натурой мы получали жиров меньше, чем в обыкновенные дни.

Принес с кладовки 2 мешка щавеля с травой, который надо разбирать, немного редиски. Салата тоже порядком. Сначала нас хотели заставить провертывать салат на мясорубке, но это, оказалось, нелегким делом и закончили бы мы с обедом только к ужину. Со щавелем пришлось повозиться травы в два раза больше, чем щавеля.

Кок что-то злой и на мне отыгрывается: то уголь не так кидаю, то возмущается, что одна плита плохо горит и т.д. Велел мне идти помогать Соболю взвешивать хлеб, а Леушева позвал к себе резать редис. Я так и остался на том камбузе. На обед был хороший жирный суп с картошкой, щавелем, салатом и пшеном, а на второе греча рассыпчатая с мясом. На третье компот густой. Последний раз выдали его. Компот, очевидно, остался, т.к. Соболь налил мне кружку, а затем еще миску. После обеда докончил разбирать щавель. Ужин тоже ничего: суп со щавелем, картошкой, горохом и пшенкой. В кают-компании сделали что надо! Тушёная жирная картошка с мясом, а в супу на поверхности толстый слой жира.

После ужина лег спать и проспал до 7 утра.

27 июля. Понедельник.

Дежурил по столовой, поэтому на политзанятиях не был. А тема была интересная: "Военно-морской флот в Отечественной войне".

Ходит слух, что в воскресенье, когда командир корабля был в городе дома, кто-то залез к нему в каюту и что-то упер. Кто и что - пока неизвестно.

28 июля. Вторник.

Занятие по материальной части на боевых постах. В перерыв спросил у Кузнецова разрешения обратиться к командиру корабля о возможности отправления меня на учебу. Ответил, что спросит сам, но после окончания занятий разрешил обратиться мне самому. Постучал к командиру в каюту, ответил, что он занят. Когда можно к нему обратиться - не сказал.

После обеда получасовое батарейное учение, затем химическое учение. Смотрим, из каюты командира выходят: наш дальномерщик Журавлев, дежуривший на зенитной вахте, помощник командира, военком и командир. Все пошли на левый борт. После занятий и мы туда. Командир объясняет, что кто-то залез через иллюминатор в его каюту, спер бутылку кефира, но потерял свою бескозырку. Наверное, это был Журавлев. Наконец командир вспомнил обо мне и пригласил зайти в каюту. Сказал, что письмо из спецшколы он отдал писарю, а тот передал его командиру БЧ, который сообщит мне подробное его содержание. А вкратце ответ таков: принять меня не могут, т.к. 10-х классов нет. (Куда они делись? Досрочно направили в училища или, может быть, на фронт?). Вопрос экстерна подлежит рассмотрению Наркомпроса. Советуют обратиться непосредственно в училище им. Фрунзе с просьбой допустить к приемным испытаниям совместно с текущим набором. Дело дрянь.

Послал сегодня письмо Андрею № 33, домой и Лебедеву. Остается теперь узнать, куда пошел Клеймович?

Вечером успел выкрасить свою пушку, а потом на юте сел играть в шахматы с военкомом. Сделали только ходов по пять, далекие орудийные выстрелы. Звук этот мне хорошо знаком. Я быстро встаю и говорю: ".Это к нам". Приближающийся вой - доказательство моих слов. Но этот залп пошел через нас. Спешим вниз. Еще залпа 3-4 уложили свои снаряды где-то поблизости, и немцы замолкли. Слышны залпы только наших батарей. Пошли доигрывать партию. Ее я военкому проиграл. Пошел на риск, но не рассчитал.

Поговорил с Дедионом о Клеймовиче. Он, оказывается, на курсах младших лейтенантов при училище им. Фрунзе. Сейчас туда будто бы недобор. Нужно, главное, получить разрешение командира корабля, потом - направление штаба, получить характеристику, послужной список, выписку из журнала взысканий и поощрений и все.

Я уверен, что меня отпустят. В школу-то отпускают. Написал рапорт командиру корабля и перед справкой отдал его командиру БЧ. Вечером опять рабочим на камбуз. Дежурным - Соболь, второй рабочий - Калачев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});